Роль танков в операции "Барбаросса"
Полковник (резерва) Бени Михельсон
Вступление
Принято считать, что на момент немецкого вторжения в СССР 22 июня 1941 года, советские танки были устаревшими и не способными справиться с натиском немецкой брони. В своей книге "Танк" Даглас Оргил утверждает: "В самом начале немецкие танки обладали значительным преимуществом с точки зрения организации и тренированности над советскими танками. После "чисток" командование Красной армии понесло значительные потери, что отразилось на общей боевой подготовке, а ролью танковых войск осталось только поддерживать пехоту. Более 24,000 танков были в распоряжении РККА, но почти никто не умел ими управлять". За несколько страниц до этого он объясняет, что большинство моделей советских танков Т-26, БТ, Т-28 и Т-35 были устаревшими по сравнению с немецкими.
Можно убедиться, что многие историки и специалисты танковых войск поколение за поколением утверждали, что у немецких танков на начало войны было огромное преимущество над танками советскими.
В этой статье я утверждаю, что нельзя полагаться на это мнение как на настоящую причины поражения советских танков в 1941 году.
Сравнение военных тактик СССР и Германии
Немецкая военная тактика известна под названием "Блицкриг" (Стремительная война) и включает в себя следующие составляющие:
· Сосредоточение всех ударных сил в точке прорыва и координирование с боевой авиацией (известные всем "Штуки"), которые также используются для уничтожения танков противника.
· Использование достигнутого успеха продолжением передвижения по ночам вглубь территории противника.
· Авиационное преимущество (над полем боя) по сравнению с врагом в воздухе и противовоздушной обороне.
· Факт, что таковые дивизии способны перевозить достаточно горючего на 150-200 км, в случае надобности горючее поставляется с воздуха.
· Танки способны перевозить количество провианта и воды, достаточное на три дня на уровне подразделения и еще на три дня на уровне дивизии.
Танковая тактика Красной армии тоже была наступательной и строилась по методу "Глубокого боя", разработанному еще Тухачевским, с учетом итогов зимней войны в Финляндии:
В приказах главам округов в отношении инструкций, учений и использования танков Т-34 и КВ, а также Т-26, Т-37 и БТ говорилось что "все легкие танки будут двигаться сплошным потоком после Т-34 и КВ (более тяжелых), выполняя любое задание, после того, как головной тур пробьет оборону врага и уничтожит его противотанковые орудия". Отмечалась также важность координирования действий между подразделениями и родами войск, учтенная по результатам Зимней войны.
Организация танковых войск у обеих сторон
В немецких войсках перед операцией "Барбаросса" была проведена реорганизация. Из каждой бронированной дивизии было взято одно из двух танковых подразделений, чтобы достичь, таким образом, количества в 20 дивизий. В результате такой реорганизации нарушился силовой баланс. Удвоилось количество штабов и поддерживающих подразделений без того, что было увеличено количество танков. Танковые дивизии должны быть мощными с точки зрения танков, конечно, 20 дивизий – это очень впечатляет, но количество танков все равно остается неизменным. Всего в распоряжении немецкой армии было 3,218 танов.
Советские танковые войска прошли реорганизацию за год до начала операции. В каждом механизированном корпусе были две танковых дивизии, одна пехотно-механизированная дивизия, подразделение мотоциклистов, артиллерийское звено, инженерная и связная роты. В каждую танковую дивизию входили разные виды танков для наилучшего проведения тактики глубокого боя, в соответствии с которой танки Т-34 и КВ (а до них, Т-28 и Т-35) прорывали оборону противника, в то время как более легкие танки использовали прорыв для того, чтобы проникнуть вглубь территории врага.
Советские танки – значит отличные…
Недостаточно общей тактики боя, следует соответственно с ней распределить силы. Основным средство поражения сухопутных войск в 20-ом веке были танки. Не было ни одной страны в мире, которая не вкладывала бы огромные средства и не добилась бы таких успехов в разработке танков, как СССР. Ни перед одной страной в Европе не стоял целый ряд запретов на разработку танкового оружия, как перед Германией, в соответствии с Версальским договором. В результате этого, СССР начала производить танки в 30-х годах и была первой страной в мире, создавшей танковые корпуса, в то время как немцы вели учения при участии автомобилей, покрытых картоном, изображавших танки. После того, как к власти пришел Гитлер, Германия прекратила следовать ограничения Версальского договора и начала создавать первые модели танков для проведения учений. Первый немецкий танк модели PZ-1 был создан в 1932-1934 гг. и предназначался только для учений (никто не предполагал, что понадобится воевать в таком легком танке, у которого даже нет пушки).
В то время как любопытные немецкие подростки дырявили картонные "танки" карандашом, у Красной армии было уже около 3460 танков, а если добавить к ним и количество танков, вооруженных только пулеметами, уже в январе 1934 года у СССР было 7,574 танка. Через три года, на 1 января 1937 года количество советских танков увеличилось до 17,280.
Такое огромное количество танков (самое большое на тот момент в мире) позволяло создавать танковые подразделения и корпуса. В 1930 году была создана первая независимая танковая дивизия. В 1932 году она превратилась в механизированный корпус. 1 января 1933 года, РККА насчитывала 2 штаба механизированных корпусов, состоявших из 5 танковых дивизий и 14 отдельных бронированных подразделений, 15 танковых полков и 69 танковых рот. Это были первые шаги к созданию танковой армии. Политика советского генштаба вела к созданию оперативных танковых групп. В 1932 году, был опубликован первый полевой справочник, в котором описывалась тактика танковых маневров на поле боя. В конце 1935 года Красная армия имела в своем составе уже 4 механизированных корпуса и 18 танковых дивизий. Уже через год, в 1936, количество танковых дивизий выросло до 36.
В это время, из-за задержки в производстве основных моделей танков, командующий танковыми войсками генерал Лутц, решил приобрести танки среднего размера с 20-миллиметровым орудием и параллельным пулеметом. Танк был назван PZ-2.
20-миллиметровое орудие было чуть хуже немецкого противотанкового пулемета диаметром 14.5 мм (по баллистическим данным и по частоте залпов). Такой танк очень плохо выполнял свои обязанности, такие как уничтожение укреплений противника, стрелковые позиции и солдат. 120-145 миллиметровый снаряд, содержавший 4-9 грамм взрывчатки, был очень слабым. Перед началом Второй мировой войны СССР ставили орудия такого калибра только на самолеты, а не на танки. Опыты, проводившиеся с 20-миллиметровым орудием доказали, что такими снарядами следует целиться в каждого солдата в отдельности, чтобы убить его, так как осколки не разлетаются. С конца 1935 года и до марта 1937 года немецкая промышленность создала только 110 танков "продвинутой" модели PZ-2.
Первое столкновение между будущими врагами произошло во время гражданской войны в Испании. Германия направила на помощь Франко шеститонные танки PZ-1, вооруженные только пулеметами, в то время как Советский Союз послал республиканцам 10-титонные Т26 и 13-титонные БТ-5, оснащенные 45-миллиметровыми орудиями К20, снаряды которых пробивали тонкую немецкую броню с расстояния в 1 км, а пехота поражалась разрывными снарядами весом 2.13 кг, создававшими площадь поражения 15х16 метров.
Советские танки впечатлили как воюющие стороны, так и иностранных наблюдателей. Немцы сделали свои выводы и начали создавать танки PZ-3, вооруженные 37-миллиметровыми пушками и танки PZ-4, вооруженные 75-миллиметровыми короткими стволами. Но у Гитлера не было достаточно времени. До конца 1938 года немецкая промышленность произвела 71 танк PZ-3 I 115 танков PZ-4. В следующем году производительность не изменилась и оставалась на уровне один танк в день. В сентябре 1939 года, в начале войны, у вермахта было 98 танков PZ-3, 211 танков PZ-4 I 280 чешских танков (T)PZ-35 с 37-миллиметровым орудием. Из всего количества танков, находившихся на поле боя, было 452 танка (округлим до 500) и еще примерно 2,000 танков PZ-1 и 2.
1 января 1939 года (за 9 месяцев до начала войны), в распоряжении Красной армии было 11,765 танков с 45-миллиметровыми орудиями или огнеметами (БТ-7, БТ-5, T-26) и более 412 танков с 76-миллиметровым короткоствольным орудием (танки с широкими башнями типа T-28 и Т-35). Среди 3,351 танков БТ-7 было 154 танка БТ-7А, вооруженных 76-миллиметровыми короткоствольными орудиями. Всего около 12,000 танков – все с орудиями.
Сделав выводы из гражданской войны в Испании, командование Красной Армии приняло решение отменить штабы 4-х механизированных корпусов и продолжать основываться на усиленных танковых дивизиях, оказавшихся очень к месту в войне в Испании. "Легкие" танковые дивизии Красной Армии включали в себя в 1938 году: 4 танковых полка (54 танка Т-26 или БТ и еще 6 танков для разрушения вооруженных укреплений с короткоствольными 76-миллиметровыми орудиями каждый), механизированный пехотный полк, патрульный полк и вспомогательные подразделения. Всего 4,356 солдат в каждой дивизии, 258 танков. Такие дивизии было трудно назвать "легкими" в те времена. Те не менее, приведем сравнительную таблицу (данные на начало войны):
Вид орудия
Советский К-20, 1932/38 45 мм
Немецкий 37 мм
Скорость вращения
757 м/с
760 м/с
Вес снаряда
1.43 кг
0.68 кг
Толщина пробиваемой брони с расстояния 100 м
43 мм
51 мм
С расстояния 500 м
31 мм
45 мм
Из таблицы можно понять, что ни советские, ни немецкие танки в 1939-1940 гг не были защищены от противотанковых снарядов или танков врага. Их броня предназначалась только для обороны от патронов и осколков снарядов. Броня советских танков Т-26 и БТ была толщиной в 15-20 мм и отвечала этим требованиям – защите от пехотного огня. По сравнению с ними, броня немецких танков была более толстой без всякой на то причины. Несмотря на то, что она защищала от ружейного и пулеметного огня, от 45-миллиметровых советских орудий она была совершенно бесполезной. Это добавляло ненужный вес.
Неужели в 1941 году большинство боевых танков Красной армии, те самые Т-26 или БТ, с достаточно толстой броней, были "устаревшими" или "годными только для стрельбы по воробьям"? Интересно, но подобный вопрос не задавался в отношении немецких танков, которым во время операции "Барбаросса" удалось дойти до окраины Москвы, Тихвина или Ростова. Само собой, танк это только средство передвижения и его успешное использование зависит, прежде всего, от экипажа и от тактики.
Поэтому статистические таблицы приведенные выше, не имеют особого значения на поле боя. В сражении орудие против танка на советском поле боя, танки не являются статическими целями, а передвигаются. Даже медленному Т-26 потребуется только 3 минуты, чтобы пройти 600 метров между ним и противотанковым орудием (попасть в танк с большего расстояния тогда было практически невозможно), а уже быстрые танки БТ покрывали это расстояние в 2-3 раза быстрее. Теоретически, противотанковое орудие могло выстреливать 10-15 снарядов в минуту, но в условиях сражения в учет берутся отдача, пыль, вражеский огонь и стрессовое состояние. Обычно орудие выстреливает от 5 до 10 снарядов в минуту.
Танк не передвигается по полю боя просто так. Он двигается и стреляет (периодически останавливаясь). В бою между танком и противотанковым орудием, пушка должна попасть прямо по танку, потому что даже легкий промах оставит танк в целости и сохранности. По сравнению с этим, разрывной танковый снаряд (даже если это 45-миллиметровый малыш советских танков) взрывается на расстоянии в несколько метров от дула орудия, поэтому стрелковая группа должна отойти в укрытие и прекратить стрелять (45-миллиметровый снаряд разрывается на 100 осколков). Противотанковое орудие, если не в укрытии, находится под постоянной угрозой уничтожения. Именно по этой причине уже после 5-10 выстрелов танки обнаружат огневую позицию и смогут ее уничтожить.
Из этого можно понять, что концентрация сил в одной точке позволит быстро пробить оборону врага и уничтожить его противотанковые орудия. Советская танковая дивизия (258 танков Т-26 или БТ) получившая задание пробить линию шириной 2-3 км, должна была с легкостью пробить линию обороны немецкой пехоты, в распоряжении которой была только одна противотанковая рота с двенадцатью 37-миллиметровыми орудиями. Даже если командир немецкой пехотной дивизии смог был сосредоточить все орудия в направлении советской зоны наступления (тридцать шесть 37-миллиметровых противотанковых орудий), он не смог бы остановить наступление 200 танков. Понятно, что несколько танков будут повреждены, но даже количество подбитых танков может быть минимальным, если прорыв сопровождается артиллерийской поддержкой.
Сосредоточенная артиллерийская поддержка может предоставить даже легким советским танкам дополнительную защиту. Но увы, советские танковые дивизии не включали в себя артиллерийские орудия. В соответствии с советской боевой тактикой, переделанной после Зимней войны, советская пехотная дивизия должна была координировать огонь дивизионной артиллерии (включавший 36 гаубиц 122 мм в 1941 году) с танковым наступлением. Вместе с тем, такая координация между танками и артиллерией требует предварительной разведки для обнаружения цели, связи между наступающими подразделениями (танки), поддерживающим персоналом и опытным командованием, которое сможет совместить деятельность всех составляющих. Даже если координация сработает гладко, это позволит пробой в линии вражеской обороны, но обычно пехота и артиллерия не всегда успевали за танками, чтобы сопровождать их вглубь вражеской территории. Именно поэтому, танковые войска должны были рассчитывать в своем наступлении на "танковый шок", который возникнет у обороняющейся стороны и находиться в постоянном движении. В тот момент, когда танки останавливаются (даже на короткое время), исчезает весь эффект неожиданности и в случае если командиры обороняющихся войск смогут справится с паникой солдат, разрозненные на местности танки превратятся немедленно в легкую цель.
Такая теория была доказана на деле уже в испанской, а затем и в финской войне. Советское командование, учитывая результаты этих войн, решили, что прорыв вглубь самостоятельных танковых подразделений не подходит для использования. Советские разработчики оружия решили сосредоточиться на улучшении уже существующих средств, чтобы позволить им продержаться более значительный отрезок времени на территории врага.
Чтобы сделать это, следовало значительно улучшить защиту танков от попаданий противотанковых орудий. Кроме этого, важно было увеличить мощность танкового огня. Превратить артиллерию в передвижную, чтобы обеспечить равномерное движение вместе с танками, посадить солдат в бронетранспортеры – все для того, чтобы сравнять их скорость со скоростью танков.
Ни одна из стран не достигла такой слаженности в сражениях в начале Второй мировой войны (и даже в конце ее), хотя за время войны были сделаны дополнительные изменения. Вместе с тем, развитие танковой промышленности в СССР в 30-е годы позволили советской армии обогнать армии других стран на несколько шагов.
Главной задачей, которую выполнили советские разработчики танков во время войны – выпустили в производство две новых модели с броней, которую не могут пробить противотанковые орудия. Это средний танк Т-34 и тяжелый танк КВ.
Продолжительность жизни советского танка увеличилась после того, как на них были установлены дизельные двигатели, более экономные в использовании горючего. Таким образом, танки могли, не заправляясь, пройти большее расстояние. Например, зона действия немецких PZ-3 и PZ-4 доходила до 150-200 км, в то время как зона Т-34 могла достичь 300 км (а после улучшения и до 400 км), а КВ – до 250 км. Дизельные двигатели устанавливались на более поздних моделях легких танков БТ (БТ-7М) и позволяли ему набирать фантастическую скорость, 62 км в час и проходить до 400 км. У советских танков были более широкие гусеницы, таким образом 48-тонный КВ распределял свою массу лучше чем немецкие танки – 0.77 кг на кв. см. по сравнению с 1 кг на кв. см., а также проходил лучше по песку и грязи.
Укрепление танков Т-34 и КВ завершилась повышением огневой мощи. Длинноствольная 76-миллиметровая пушка Ф-34 (сравнивавшаяся с короткоствольной 75-миллиметровой PZ-4(, хорошо попадала по дальним целям, позволяла уничтожение немецких бронетранспортеров и укреплений; снаряд орудия Ф-34 мог пробить кирпичную стену толщиной в полметра с расстояния 4 км.
Немцы очень отставали в области танкового производства. К 22 июня 1941 года им не удалось разработать ни одной новой модели, прикладывая все усилия к повышению плотности брони на уже существующих моделях. На танки PZ-3 (модели H и J) была добавлена бронированная панель толщиной 30 мм, в танках PZ-4 (модели F) – панель толщиной 50 мм. Стены танковых башен продолжали быть толщиной в 30 мм, их легко пробивали 45-миллиметровые советские снаряды с расстояния 600-700 метров – в то время довольно распространенного расстояния между двумя воюющими сторонами на поле боя.
В области повышения огневой мощи танка немцам также не удавалось предпринимать что-либо кроме улучшения уже существующих моделей. В основном, улучшали танки PZ-3 ("средние" по немецким стандартам), которые начиная с модели G производились с 50-миллиметровым орудием L-42, позднее, такая пушка устанавливалась и на более старые модели Е и F. Разрывной снаряд 50-миллиметрового орудия L-42 весил немного меньше своего советского двойника, 45-миллиметрового К20 – 1.81 кг по сравнению с 2.14 кг. Другими словами, самым лучшим и современным немецким танком в этой войне был PZ-3 с 50-миллиметровым орудием, и он превосходил, хоть и ненамного, "устаревшие" T-26 и БТ.
Еще одно значительное изменение, внесенное в структуру пехотной дивизии вермахта, было использование новых противотанковых орудий, 50-миллиметровых РАК-38, хотя это и не решило вопрос о тактике против новых советских танков. В следующие годы войны немецкое противотанковое оружия и тактика его использования значительно улучшились, хотя на короткий период лета и осени 1941 года, у СССР было преимущество как в количестве и качестве танков, так и в возможностях противотанкового оружия.
Сравнительные таблицы
Броня в мм
КВ
Т-34
PZ-4F
Передняя стенка
75
45
50
Боковая стенка
75
40-45
30
Башня
75-90
52
30-50
Задняя стенка
60-70
45
22
Тип танка
PZ-3
BT-7
Т-28
Т-26
PZ-38
PZ-4
Год выпуска
1937
1935
1932
1931
1938
Вес (тонн)
22
11.5
28
10.6
20
Двигатель
265 лс - бензин
500 лс - дизель
500 лс
90 лс
300 лс
Экипаж
5
4
6
3
5
Броня (мм)
30
22
80
15
25
30
Снаряды
50 мм L-42 90 шт.
45 мм 120 шт.
76 мм короткий ствол
45 мм
37 мм
75 мм короткий ствол
Диапазон действия
160 км
400 км
220 км
220 км
200 км
Скорость (км/ч)
20-40
72
32
31
40
Количество на поле боя
707
2323 (+295 БТ-5)
232
10,500
600
439
Противотанковые орудия
Тип и название орудия
Вес снаряда (кг)
Скорость вращения (м/ч)
Толщина пробиваемой брони с расстояния 100 м (мм)
Толщина пробиваемой брони с расстояния 500 м (мм)
Немецкий РАК-38 50 мм
2.06
830
68-88
58-75
Советский Ф-22 76 мм
6.30
690
69-82
61-75
Немецкий танк L-42 50 mm
2.06
690
46-54
41-46
Советский танк Ф-34 76 мм
6.30
662
65-80
55-69
Как можно убедиться из таблиц, советские 76-миллиметровые пушки (орудие Ф-22 и танковый ствол Ф-34) спокойно пробивали переднюю броню самого тяжелого немецкого танка (данные на лето 1941 года). Кроме этого, кинетическая энергия советских противотанковых снарядов обещала более значительное разрушение внутреннего пространства танка. Если добавить к этому, что немецкие танки продолжали передвигаться на высокооктановом бензине, каждое попадание советского снаряда по немецкому танку приводило к разрушению танка и уничтожению экипажа.
С другой стороны, самый лучший танковый снаряд немцев на лето 1941 года, 50-миллиметровый L-42, был практически беспомощным в сражении с танками КВ (он не мог пробить их броню даже с нулевого расстояния), а чтобы подбить Т-34, танковому стрелку PZ-3 надо было попасть по определенной точке с тонкой 45-миллиметровой броней и с очень короткого расстояния. То есть, немецким танкам, чтобы подбить советские, требовалось подойти на очень близкое расстояние, в то время как советские танки уничтожали немецкие и с расстояния в 1 км.
Поэтому не удивляет, что в июне-июле 1941 года распространились истории о танках КВ, которые в одиночку воевали против 10-14 немецких танков.
Соотношения сил
Из 3,657 немецких танков, принимавших участие в операции "Барбаросса" было 410 легких танков , вооруженных только пулеметами, 782 легких с 22-миллиметровыми орудиями, 269 танков PZ-3 с 37-миллиметровыми орудиями, 707 с 50-миллиметровыми, чешских танков T-35 – 160 единиц, Т-38 – 660 единиц (с орудием 37 мм), 439 PZ-4 с 75-миллиметровым коротким стволом и еще 230 командирских танков, а также резервных (без боеприпасов).
На 1941 года у СССР: 12,782 танков на первом стратегическом уровне (5 фронтов), из них 8,300 Т-26, 2,323 БТ-7, 295 БТ-5, 232 Т-28, 967 Т-34 и 508 КВ. Из них 10,540 были боевыми, а всего в европейской части СССР находилось более 18,000 танков. Только в Киевском военном округе, на юго-западном фронте, самом мощном фронте Красной армии было 5,450 танков, из них 4,788 боевых (87.6%). К ним добавились и тысячи танков, которые были произведены в годы войны.
Если сравнить танки и их боевые способности, только 707 танков PZ-3 с 50-миллиметровыми орудиями могли справиться со всеми советскими танками, при соотношении сторон 20:1, в то время, как с танками Т-34 и КВ справиться нельзя было вообще.
Так почему же все-таки советские войска несли поражение за поражением летом и осенью 1941 года?
В течение многих лет на этот вопрос давались многие ответы, касающиеся обеих воюющих сторон. Кроме этого, утверждалось, что техническое состояние советских танков было ужасным и что большинство из этих "устаревших" танков просто были неисправными и поэтому не могли добраться до поля боя, не говоря уже об участии в сражениях. Не хватало горючего, авиация уничтожила большинство из них в первые же дни войны и т.д. и т.п…
Да, за этот период Красная армия потеряла 20,500 танков, по сравнению с 2,831 немецкими. Как же так вышло? И это еще при том, что вермахт оккупировал территорию СССР до Москвы и Ленинграда.
На момент гитлеровского вторжения в СССР, Красная армия после долгого периода подготовки сформировала 20 механизированных корпусов. В каждом таком корпусе, в соответствии со стандартами, было две танковых и одна пехотная механизированная дивизия. По стандартам (1,011 танков на корпус), в них должны были быть более 20,200 танков, но на деле было поставлено 10,394 танка (из всего 23,000 танков во всей армии, по сравнению с немецкими 3,200). Вместе с тем, эти корпуса были созданы за год до войны, многие из них успели пройти учения и уровень их готовности составлял 80%, в то время как уровень готовности всей Красной армии составлял 70%.
Техническое состояние советских танков было очень хорошим, причем танки КВ и Т-34 были абсолютно новыми и их двигатели не проработали даже 10 часов каждый. Среднее количество часов двигателя танков Т-28 было 75, танков БТ-7 – 40-100, а танки Т-26 были вообще в отличном состоянии. В такой ситуации, советские танки могли проходить огромное расстояние до тех пор, пока им потребуется значительная проверка и починка.
В войнах, в которых принимали участие самые устаревшие советские танки (Т-26 и БТ-7), как в Испании, на Халхин-Голе, вторжении в Польшу и в Финской войне, только 8-12% из них выходили из строя из-за технических проблем, так что это не может быть причиной поражения в 1941 году. Кроме этого, за все годы Второй мировой войны технические проблемы советских танков не играли значительной роли.
Грузовики более "стойкие", чем танки – один из самых удивительных выводов в отношении вторжения Германии на территорию СССР. Например, в 10-ой танковой дивизии было 834 грузовика на начало войны, из них на восточный берег Днепра дошло 613 (три четверти). Это после того, как они прошли как минимум 500 км, а иногда и больше 2,000 км, чтобы оторваться от преследующих немцев. Все это по грунтовым дорогам и разбитым шоссе, под обстрелами авиации, без техобслуживания и запасных частей. И посмотрите, какое чудо – им хватило горючего. Из начального количества грузовиков только 77 вышли из строя из-за технических проблем (9%), остальные были уничтожены авиацией или просто не могли проехать. Такие данные показывают, что к грузовикам было больше доверия. У 10-й бронированной дивизии было 503 грузовика "ГАЗ-АА" и 297 "ЗИСов".
Грузовики "ЗИС": 3-хтонный, двигатель 73 лошадиных сил, была построена в оригинале с помощью США в 1931 году. На начало операции "Барбаросса" в распоряжении Красной армии было 104,200 таких грузовиков.
Грузовики "ГАЗ" – советская версия американского "Форда-АА" от 1926 года. В 1929 году СССР закупили право на производство этих 2-хтонных грузовиков с двигателем мощностью в 40 лошадиных сил. На начало операции "Барбаросса" в Красной армии было 151,000 таких грузовиков.
Эти грузовики, особенно "ГАЗ" были совершенно негодными к использованию, колхозные техники ставили их в ремонт каждые 3 недели, а вот на поле боя они оказались достойными доверия, достаточно защищенными и удобными более, чем самые новые танки.
Подобные данные имеются в отношении 37-ой танковой дивизии. На 15 июля, во время перехода Днепра, в ней числился один танк Т-34, 4 танков БТ-7, 10 бронетранспортеров БА-10 и 173 грузовика. Только 6 танков из общего количества 316 и 173 грузовика???
В 32 танковой дивизии 4-ого механизированного корпуса из 420 грузовиков были потеряны 133, а из 323 танков – 269.
Подобное положение было и в других танковых подразделениях. Выясняется, что процент потерь грузовиков был значительно меньше процента потерь танков . Несмотря на то, что в цифрах на каждый выведенный из строя танк приходилось 8 грузовиков, параллельно с этим в немецкой армии на каждый такой танк приходился целый 41 грузовик (2,831 танков по сравнению с 116,000 грузовиков).
Командиры этих корпусов были опытнейшими военными, среди них Константин Рокоссовский (позднее ставший маршалом), командир девятого механизированного корпуса, генерал Андрей Власов, позднее прославившийся при обороне Москвы, а также 3 генерала-еврея: Михаил Чернявский, командующий 1-м механизированным корпусом (1,039 танков), который, отличившись в боях, стал главой инструкционного штаба танковых войск; Семен Кривушин, командир 25-ого механизированного корпуса, один из основателей советских танковых войск; Михаил Хацкелевич, командир 6-ого механизированного корпуса, погиб в бою.
6-ой механизированный корпус генерала Михаила Хацкелевича
В состав этого корпуса входили 7-ая и 4-ая пехотных моторных дивизий. Особенно интересным является рассказ о 7-ой танковой дивизии под командованием генерала Борзилова.
22 июня 1941 года дивизия была укомплектована следующим образом: 98% рядовых, 60% сержантов, 80% командирского состава. В дивизии находилось 51 тяжелый танк КВ, 150 танков Т-34, 125 танков БТ-7, 42 танка Т-26 – всего 368 танков. Боеприпасов: один объем снарядов 76 мм и полтора объема 45 мм снарядов, 3 объема бензина и 1 объем солярки.
Дивизия располагалась на юго-западе от Бялистока, в боевой готовности, выполняя учения, но без предварительного предупреждения о немецком нападении. 20 июня командир 6-го корпуса, генерал-майор Хацкелевич провел заседание командного состава и приказал всем находиться в повышенной боевой готовности.
На начало войны в дивизии было 368 танков, из них 200 самых новых (КВ и Т-34), больше чем в остальных отделениях танковых войск на Северо-Западном фронте. Дивизия покинула свои позиции до начала наступления, поэтому ей удалось избежать потерь из-за внезапного начала войны. Во время своего передвижения дивизия потеряла 63 танка из-за авиационных обстрелов. 4-ая танковая дивизия понесла похожие потери, каждая из них потеряла 20-25% своих танков, особенно легких, то есть танки КВ и Т-34 перенесли атаки относительно "безболезненно".
Во время контрнаступления корпуса, в котором дивизия сражалась с пехотной дивизией вермахта, она потеряла только 18 танов (очень мало). Отсюда следует, что на 26 июня в распоряжении дивизии продолжали оставаться 287 танков. Это очень большое количество (в немецкий дивизии на тот момент было только 192 танка). Тем не менее, по словам командира, после 3-х дней отступления и почти без столкновений с врагом, в дивизии остался только один полк и 3 танка.
Боевой путь 7-ой танковой дивизии очень интересен сам по себе: дивизия находится в максимальной боевой готовности, получив приказ от командования корпуса, уже 20 июня – за два дня до начала войны. Приказ открыть конверты с секретным приказом поступает 22 июня в 2 часа ночи, за два часа до начала немецкого вторжения. Первый приказ, отданный дивизии (в соответствии с секретным конвертом), был направиться на запад вдоль главной дороги на Варшаву. Ничего не говорится об обороне. В первый день войны дивизия занимается патрулированием в сторону врага, а вечером получает новый приказ от командующего 10-ой армией Голубева – отправиться на южный фланг искать там несуществующего врага (это подтверждают и первые отчеты испуганных командиров). На следующий день, 23 июня дивизия получает приказ идти в обратном направлении, снова на несуществующего врага. В первые дни войны дивизия действует по указаниям, совершенно несовпадающим с реальностью, поступающими от командующего 10-ой армией (напрямую от командира корпуса, без возможности опротестовать), смешавшись с хаотическим отступлением всех других отделений. В этот день 23 июня корпус атаковала только одна немецкая дивизия, 256-ая пехотная, которая перешла реку Неман. Силы 6-ого корпуса могли легко уничтожить врага используя свое танковое преимущество, тем более, что немцы еще не успели позаботиться о собственной обороне. Но так как седьмая дивизия была отправлена в другом направлении, она даже не встретилась с немецкой. В первые же дни войны советская дивизия потеряла 18 танков (из-за прямого столкновения с врагом).
Вечером 25 июня генерал Хацкелевич отдал свой последний приказ (до того, как погиб в танке) и приказал всему корпусу отступать в сторону реки Чара, примерно 90 км на восток, в соответствии с указанием от командира Западного фронта, генерала Павлова и подтверждением этого указания генералом Шапошниковым, представителем Верховного командования на передовой. Именно тогда началось стремительное отступление на восток, или, по словам командира дивизии "хаотическое отступление…", после которого одно из самых сильных танковых отделений оказалось укомплектованным только одним пехотных полком и тремя танками.
Командир дивизии пеняет на недостачу горючего – именно из-за этого было брошено более 300 танков. Тем не менее, простой расчет показывает, что в дивизии был один объем солярки, а также еще один объем поставленный во время боев и кроме этого 3 объема бензина. Всего танки могли пройти с этим горючим более 500 км, а дивизия прошла за эти три дня только 250 км. Даже если танковые двигатели работали целый день, это еще не причина, бросить сотни танков из-за недостатка горючего и массового рассеяния солдат. Более того, Бялистокский выступ, который был готов к войне заранее, имел на своей территории склады с горючим и боеприпасами. Поэтому с заправкой горючим не должно было быть проблем.
Так получилось, что один из самых мощных механизированных корпусов Красной армии, в котором было 707 танков, из них 400 самых лучших танков в мире КВ и Т-34, так и не начал контратаку, которая могла хотя бы приостановить, если не уничтожить немецкое наступление на их отрезке фронта. Корпус развалился уже на третий день войны, после того, как его командующий был убит, солдаты разбежались, не желая воевать в этот судьбоносный час.
Другие механизированные корпуса
Чтобы еще лучше представить себе хаос, царивший на советском фронте во время операции "Барбаросса", рассмотрим, что происходило в других частях.
15-й механизированный корпус, под командованием генерала Карпезо, включал в себя 10-ую и 37-ую танковые дивизии и принадлежал к Юго-Западному фронту (Киевский военный округ), самому сильному фронту на тот момент. 10-ая танковая дивизия включала на 22 июня 1941 года 363 танка, из них 63 КВ и 38 Т-34, а на 26 июня, всего через 5 дней в ней осталось уже только 39 танков, было потеряно 279 танков, из них 226 "по неизвестной причине" и только 53 из-за столкновения с врагом. 37-ая дивизия, которая вообще не воевала первые 5 дней, потеряла "только" 69 танков и осталась на 26 июня с 221 танком. В этот момент был получен приказ об отступлении за Днепр. После того, как отступление завершилось 6-8 июля, через неделю, в дивизии осталось только 14 танков. 20 из них были уничтожены после столкновения с врагом 28 июня, а 187 танков были потеряны "по неизвестным причинам во время отступления". Из этих данных выясняется, что корпус потерял около 80% своих танков, даже не столкнувшись с врагом, причем нет разницы между процентом потерь новых и устаревших танков.
4-й механизированный корпус был, возможно самым мощным корпусом на Юго-Западном фронте, в нем числилось наибольшее количество танков КВ и Т-34. Корпус находился под командованием выдающегося генерала Андрея Власова. Он включал в себя 8-ую и 32-ую танковые дивизии. В первые дни войны, 8-ая дивизия двигалась с места на место в районе Яворова-Немирова и потеряла 19 танков в столкновении с немецкой пехотой. На момент перехода под командование 15-го корпуса в ней уже было только 65 танков. Куда делось еще 240 танков? Дивизия потеряла в бою возле Топорова-Лопатина, 28 июня, 12 танков. После этого отступала, провела еще один долгий бой возле Бердичева. Командир дивизии, полковник Петр Фотченков, скончался в августе 1941 года, но в своем отчете он успел написать, что на протяжении боев в дивизии с 325 танками (50 КВ и 140 Т-34), от вражеского огня были выведены из строя 85 танков, 135 были брошены на поле боя, а еще 38 направлены в тыл, потому что их двигатели износились. В дивизии осталось 57 танков. Тем не менее, 8 июля, на момент начала боя под Бердичевым, оставалось в дивизии уже только 32 танка. В отчете присутствуют еще две странных вещи: как за две недели боев было уничтожено 54 танка Т-34 из 140 и куда пропало 50 танков Т-2у, в то время как потери среди легких танков Т-26 и БТ-7 были гораздо меньшими.
Положение в 32 дивизии было соответствующим. В отчете командующего Пушкина указывается, что дивизия потеряла между 23 и 29 июня 23 танка в результате столкновения с врагом. Еще 11 танков были потеряны в бою с 11-ой немецкой танковой дивизией после обеда 23 июня. Таким образом, все потери танков в бою насчитывали 34. После этого началось отступление за Днепр, во время которого в боях было потеряно еще 9 танков, но на момент прибытия к берегу реки, дивизия потеряла уже 269 танков. То есть, 226 танков были просто брошены во время отступления. Факт, что потеря танков не была по причине боев, подтверждается также сравнением человеческих потерь. В одной из дивизий между 23 и 30 июня было 17 убитых и 63 раненых, в то время как пропало 145 танков (учитываются все человеческие потери, не только танковые экипажи).
Если подвести итог, становится ясно, многие солдаты бросали танки и сбегали на грузовиках, вместо того, чтобы воевать. Основной причиной поражения советских танков в операции "Барбаросса" было не разгильдяйство командиров, прошедших "чистки" в 1937-1938 годах, боевой неспособности танков и других видов оружия. Несмотря на то, что существующая военная тактика оказалась не подходящей для оборонительных боев, с этим можно было еще как-то бороться, подготовив новый план, но продвижение немцев просто не оставило на это времени. Из-за этого возник хаос на всех уровнях командирского состава. Солдаты были деморализованы, желая сбежать из-под сталинской пяты (особенно украинцам и прибалтам), они покидали поле боя, сдавались массово в плен или просто не являлись в часть.
В статье использованы материалы из книг Виктора Суворова, Марка Солонина, Георгия Жукова и других авторов.